Один язык хорошо, а два - лучше

С высокой трибуны

Напомню, 20 июля на заседании Совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле президент страны сказал, что, хотя изучение родных языков в школе гарантированное Конституцией право, «заставлять человека учить язык, который для него родным не является, так же недопустимо, как и снижать уровень и время преподавания русского». Честно говоря, для моей семьи, телевизор не смотрящей, это высказывание Путина тогда прошло незамеченным. С началом учебного года не заметить его уже было невозможно.

От знакомой родительницы пришло сообщение с описанием ситуации в классе:

«У нас сейчас переполох. Пишем заявление на отказ от татарского». Общественные деятели, о которых до этого мало кто знал, воспользовались настроениями масс и подвели под них доказательную базу. Убедительнее и активнее других на этот счет высказалась председатель совета Национального родительского комитета Ирина Волынец, кстати, уроженка Казани. Рассмотрим ее доводы в пользу добровольного изучения татарского по порядку.

Сама без знания

Волынец пишет: «Несмотря на то, что я и сама и в школе, и в университете изучала этот (татарский – А.Е.) язык, говорить на нем свободно меня так и не научили». Железная логика… Я тоже учил в школе татарский язык и тоже его не знаю.

Как впрочем и английский. Наверное, и его изучение в школе надо сделать добровольным. А также изучение биологии, физики, истории и любого другого предмета, кроме русского, математики и предметов по выбору, которые данный конкретный выпускник выбрал для прохождения ГИА. Планируешь его сдавать – ходи на занятия, а нет, так и не зачем время тратить. При нынешней девальвации престижности образования (достаточно посмотреть на мизерные зарплаты свежеиспеченных выпускников вузов) часть родителей и это урезание учебной программы примут на ура.

По словам Волынец, «вот уже более двадцати лет дети Татарстана… недополучают базовые знания по русскому языку». Как результат, «школьники уже не одного поколения не имеют равных возможностей при поступлении, например, в московские вузы по сравнению со школьниками Москвы и Питера». Между тем, по данным министра образования и науки РТ Энгеля Фаттахова, результаты наших выпускников по русскому языку в этом году выше, чем в большинстве регионов. Мы здесь с небольшим отрывом после Москвы на втором месте. И сдается мне дело здесь не столько в часах русского, сколько в уровне финансирования московских школ.

«А как же национальное самосознание татар, башкир и прочих народов, населяющих великую Россию?» – задается вопросом Волынец. И сама же на него отвечает: «А так, как это было в советские времена — национальные языки преподавались в республиках в качестве факультатива. И все желающие изучать действительно родной язык (равно как и желающие, не являющиеся носителями национального языка республики) имели возможность беспрепятственно это делать… Эту замечательную практику следует возобновить».

Мы это проходили

Как человек, выросший в 90-е, я эту практику «замечательной» назвать не могу. Или мы забыли бум национализма в начале этого «славного десятилетия» с оскорбительными выпадами против русских и их проживания в Татарстане?! Тогда националисты собирали митинги и люди шли на них, мотивируя свою гражданскую позицию, в том числе забвением татарского языка в школах. Потом писали, что никаких директив на этот счет не было – родители сами отказывались от посещения своими детьми татарских групп, что со стороны воспринималось как целенаправленная политика русификации.

Мало кому хочется, чтобы его ребенок оставался в школе дольше, чем это положено, только потому что он татарин по национальности.

Считаю ли я преподавание татарского языка в его нынешнем виде безупречным? Разумеется, нет. В частности, я считаю вредным Единое республиканское тестирование (ЕРТ) по этому предмету. Оценка за него ни на что не влияет. Это просто текущая оценка, которую уже на следующий день можно закрыть рефератом или удачно списанной домашкой. Зато ЕРТ отвлекает внимание учителей от обучения коммуникативным навыкам, о развитии которых в недавнем послании Госсовету упомянул Рустам Минниханов. Вместо этого учителя штудируют с девятиклассниками тесты.

 Уверен, что именно на ЕРТ лежит львиная доля негатива родителей в отношении татарского языка как предмета. Негативно относятся к тестированию и учителя, ведь двойки по нему оборачиваются для них потерей баллов (читай – денег), проблемами с аттестацией и «разборами полетов» от директора. Не берусь судить о качестве учебников, но материально-техническая база преподавания татарского языка точно оставляет желать лучшего. Как много в республике школ, оборудованных лингафонными кабинетами? А ведь от их наличия выиграли бы и учителя английского языка.

Душа в душу

В заключение несколько слов о начале этих заметок – о том, как я отдал ребенка в татарскую гимназию. Моя жена татарка, живем душа в душу уже много лет, национальный вопрос вроде бы был не про нас. До тех пор пока не пришло время определяться со школой для ребенка. Жена и теща настояли на татарской гимназии. Их позиция: «Да не прописке, да далеко, да школьная форма дорогая, но ребенок должен знать татарский язык и точка». Что на это возразить? Сказать, что не пригодится он детям в жизни? А в ответ услышать: «А крещение пригодится?»

Уверен: в каждой смешанной семье, в каждом смешанном коллективе, – от класса до офиса, - подспудно зреет национальный вопрос. Обостряется он в моменты, когда одна из сторон межнациональных отношений вдруг получает какие-то преференции перед другой. Например, преференцию не ходить на уроки языка, не являющегося для человека родным. А если для кого-то русский язык является не родным, в смысле не языком повседневного общения (большинство «родственность» языка понимают именно так)? Тут можно много спорить о Конституции и особом статусе русского языка, вот только в споре, как показывает практика, истина не рождается.

Сергей Елизаров

Фото: R16.ru